Полиции поручено контролировать, соблюдают ли люди во время Covid-19 самоизоляцию и карантин, но единой системы обмена информацией нет. В результате этого полицейские не только отправляются к тем, кому уже не нужно сидеть дома, но и стучат в двери родственников пациентов, находящихся в больнице, и даже привлекают к ответственности умерших.
Подойдите к окну и помашите, чтобы доказать, что вы на карантине — такой звонок в конце апреля получил из полиции Александр*, отец которого умер от Covid-19 девять дней назад. Согласно спискам полицейских, его все еще было необходимо проверять по месту жительства, хотя этот человек уже с середины марта был в больнице. К тому же звонили не отцу, а сыну, и делали это практически каждый день, потому что каждый день работал другой полицейский.
Александр каждый раз объяснял, что его отец в больнице, и просил отметить это в базе данных. Звонивший каждый раз обещал сделать это, но этого так не произошло.
Похожую ситуацию пережила главный редактор журнала Ir Неллия Лочмеле. Ее муж с Covid-19 домашнего карантина попал в больницу, так как его состояние стремительно ухудшилось. «Все время карантина я проводила дома, у меня тоже был карантин как у непосредственного контактного лица, но никто наше присутствие на месте не проверял. Первый и единственный раз Рижская муниципальная полиция прибыла 10 апреля вечером.
Вели себя грубо, стучали в дверь, кричали на весь подъезд, живет ли здесь Роланд Тьярве, дома ли он, соблюдает ли карантин.
Сказала, что муж в больнице уже с 26 марта, в очень тяжелом состоянии. Они еще какое-то время этого не понимали и задавали странные вопросы, например, доставлен ли он в больницу сейчас или сам своевременно туда отправился. Наконец поняли и ушли. На следующее утро муж умер».
Лочмеле отмечает, что близких пациентов такая ситуация травмирует.
«Этот визит очень меня выбил из колеи, я даже в один момент начала сомневаться, действительно ли это полиция, если они не знают даже такого элементарного факта, что человек уже две недели в больнице», — вспоминает она.
После случившегося Неллия звонила в Рижскую муниципальную полицию и спрашивала, как можно не знать, что заболевший в больнице, попросила это зафиксировать, а также призвала полицейских во время таких визитов вести себя поприличнее, так как близкие и так уже в стрессе. Сотрудник дежурной части извинился и обещал «обсудить» поведение с бригадой, а вину возложил на Центр профилактики и контроля заболеваний (SPKC), откуда каждое утро приходит информация. Когда Лочмеле звонила в SPKC, ей так долго никто не отвечал, что она просто махнула рукой.
Нет единой базы данных, нет ответственных
Кто несет ответственность за то, что полиция не только необоснованно тревожит людей, которые и так попали в тяжелую ситуацию, но и нецелесообразно расходует свои и так всегда недостающие ресурсы, отправляясь на визиты, которых не должно быть?
Ответ прост — бюрократия и формальный подход, который никто из причастных не постарался решить до конца. Оказалось, единой базы данных, к которой имели бы доступ полиция, SPKC и другие учреждения, нет.
SPKC получает информацию о зараженных Covid-19 из лабораторий, в которых делают тесты, выясняет контактные лица и передает информацию полиции. Однако Центр не следит за тем, что происходит потом — кто выздоровел, кто в больнице или умер, так как это не их обязанность и такой задачи в распоряжении правительства о чрезвычайной ситуации нет, пояснила руководитель Отдела надзора за болезнями и иммунизации SPKC Элина Диминя. В свою очередь Госполиция полагается только на данные SPKC — и спокойна, так как жалоб мало.
Пытаются, но не выходит
Видя, что система не работает, SPKC теперь старается предоставить полиции информацию о тех, у кого два отрицательных теста на Covid-19 (этих людей контролировать больше не надо). Решение о том, что человек выздоровел, принимает семейный врач, однако сотрудничества между полицией и семейными врачами нет.
«Я знаю, мы хотели облегчить, но поняли, что так это не работает», — признает Диминя.
Информацию об отрицательных тестах SPKC обновляет дважды в неделю, поэтому зачастую пациент в системе э-здоровья о выздоровлении узнает раньше, чем учреждения, которые продолжают его контролировать.
Так же и с теми, кто в больнице или умер. Несмотря на то, что SPKC каждое утро сообщает, сколько человек в больнице, сколько из них в тяжелом состоянии, сколько умерли, к SPKC попадают только цифры, а не личные данные. Для того, чтобы облегчить работу полиции, учреждение теперь само их запрашивает, но не всегда получает сразу.
Первый список умерших поступил в полицию 24 апреля — то есть спустя три недели после первой зарегистрированной жертвы Covid-19. Но и это не работает — для того, чтобы убедиться, соблюдает ли его умерший отец карантин, Александру полиция звонила еще 30 апреля.
Бардак и в полиции
Представитель Госполиции Симона Гравите пояснила, что полицейские обновленную информацию получают каждое утро, и если во время визита констатируют изменение ситуации, они должны это отмечать в списке и передавать информацию коллегам. Однако объем данных большой, их обрабатывают вручную и могут случаться недоразумения.
«К сожалению, нет никакой онлайн-системы, в которой бы обновлялась информация и к которой можно было бы подключиться в режиме онлайн.
(…) Может случиться, что информация пропала где-то среди всех данных или что следующую проверку провела Муниципальная полиция и нет пометки. Могут быть ошибки», — признает Гравите.
В этом на личном примере убедилась и журналист проекта проверки фактов Re:Check исследовательского центра Re:Baltica Сабина Берзиня, вернувшаяся в Латвию одним из репатриационных рейсов. «В конце первой недели самоизоляции я заметила пропущенный вызов. Я перезвонила. Мне представилась полицейская из Управления Земгальского предместья, выяснила мое имя и затем спросила, нахожусь ли я по задекларированному адресу. Я сказала — нет. Была долгая пауза, пока я не начала объяснять, что там мне и не надо быть (…)
«На время самоизоляции я нахожусь в другом месте, что я и указала, наверное, в трех формах, которые было необходимо заполнить при полете домой», — пересказывает Берзиня. Она получила еще несколько звонков о том, находится ли она по задекларированному адресу: «Я подчеркивала, что меня спрашивают об этом каждый раз и каждый раз я объясняю, что я в другом месте.
Я просила исправить информацию в базе данных, но в следующий раз меня снова спрашивали, нахожусь ли я по задекларированному адресу».
Вершиной всего стал звонок, во время которого полицейская случайно раскрыла, что на следующий день планируется проверка самоизоляции по месту жительства (в итоге ее не было).
Представитель Госполиции Гравите поясняет, что о репатриантах приходит информация от Государственной погранохраны — в виде отсканированных документов, в которых зачастую неразборчивый почерк или неточные адреса. Поэтому звонят.
Однако это не объясняет, почему ошибочная информация не исправляется с первого раза, а звонки многократно продолжаются.
Госполиция получала жалобы от людей, к которым приезжала необоснованно, однако на общем фоне проведенных проверок число жалоб ничтожно.
Решение?
Ответственные за учреждения министерства — Министерство здравоохранения (Минздрав) и Министерство внутренних дел (МВД) — не намерены что-либо улучшать. МВД поясняет, что система получения актуальных данных уже создана (имеется в виду тот факт, что SPKC должен передавать информацию в полицию). По словам представителя министерства Мариса Зариньша, объем данных велик, поэтому ошибки, когда информация доходит до сотрудников полиции с опозданием, невозможно устранить полностью.
В свою очередь пресс-секретарь Минздрава Анна Страпцане не спешит утверждать, что система существует. Она отмечает, что такой контроль полиции для ограничения заболеваемости — в новинку, и соглашается с тем, что «действующий порядок можно усовершенствовать, и вовлеченные стороны в меру своих возможностей сделают это».
Создавать отдельную IT-систему — нецелесообразно, так как механизмы контроля могут измениться.
Что делать тем, кто получает звонки с просьбой, чтобы умерший близкий подошел к окну и помахал?
Цитируя Минздрав — быть понимающими.
*По просьбе героя его личные данные не раскрываются, но редакции они известны. Статью о том, как отец Александра заболел в руках сотрудников системы здравоохранения, читайте здесь.
НЕЗАВИСИМОЙ ЖУРНАЛИСТИКЕ ТРЕБУЕТСЯ НЕЗАВИСИМОЕ ФИНАНСИРОВАНИЕ
Если вам нравится наша работа, поддержать нас!
LV38RIKO0001060112712
Автор: Инесе Лиепиня, Re:Baltica
Редактор: Санита Йемберга, Re:Baltica
На русский язык перевела Эрика Сташкевич, TVNET
