Маленькие школы в бедных сельских регионах Латвии зачастую служат приютом и убежищем, а образование, которое получают там школьники, хуже, чем у их сверстников в городах.

Пять часов вечера, когда автобус с уезжающими домой уже тронулся   в путь, для девятиклассницы Лиги, как и для остальных детей Салской основной школы-интерната, – это время, отведенное для домашних заданий. Девочка часто не соблюдала школьный режим и отправлялась к своей любимой учительнице Кристине. Присматривая за младшими детьми, Кристина и Лига занимались тем, что девочке нравилось больше всего – мастерили из бумаги хрупкие фигурки оригами,  осваивали секреты декупажа или создавали букетики из конфет. «С учительницами всегда можно было поговорить», – говорит Лига. Ее мама Ивета добавляет: «И пойти выплакаться, если нужно». В маленькой сельской школе учителя для Лиги и других школьников нередко заменяли родителей.

Этой весной Лига окончила основную школу, в которой она начала учиться пять лет назад: тогда мама, оставшись без работы, без денег и без нормального жилья, забрала Лигу и ее старшую сестру Ласму из 1-ой Прейльской основной школы. В Салскую школу в Смелтери, что в 18 километрах от Прейли, по понедельникам рано утром вместе со старшими сестрами  отправлялись  на автобусе и первоклассница Беата и трехлетний Матис. С мамой оставался только самый младшенький – Райвис, которому было всего несколько месяцев.

Сельская школа с интернатом и бесплатным четырехразовым питанием тогда для семьи стала спасательным кругом. И потом еще раз, годом позже, когда у Иветы обнаружили рак. Ничего подобного тому, что дала семье Салская школа, в городе ей даже и не предлагали.

Пока мама боролась с болезнью, самого младшего поочередно нянчили родственники, а остальные дети были сыты и находились под присмотром в Смелтери. «Маленький Матис же там вырос, он в интернате с  раннего детства», – говорит, изредка неуверенно поправляя волосы, Ивета про своего сына, теперешнего второклассника, резвого мальчугана с горящими глазами и коротко стрижкой. Худощавая, тонкие губы на усталом лице крепко сжаты, а в глазах открытость и теплота…

Маленькие сельские школы в Латвии зачастую являются приютом отпрысков из социально незащищенных семей.  Особое отношение, на которое в больших школах часто не хватает сил или желания, здесь для маленьких открывает больше возможностей. Борясь за собственное существование из-за постоянно сокращающегося числа школьников, маленькие школы подхватывают и лелеют каждого ребенка, одновременно поддерживая жизнь во все более затихающих регионах Латвии. Но главную цель – дать детям хорошее образование – они не обеспечивают.

Подчеркивая особую миссию сельских школ, мы делали вид, будто не замечаем, что образование в Латвии все больше делится на школы для богатых и бедных. За девять лет сегрегация развилась так стремительно, что почти в половине латвийских школ уже не найти детей из самых образованных и состоятельных  семей.

Социально-экономическое расслоение, которое так четко выражено между селом и городами, влечет за собой и огромный разрыв в уровне знаний. Наша система образования даже и не старалась его сократить.

Лидеры сегрегации

Латвия заметно опережает страны Балтийского региона по показателям сегрегации школ в зависимости от семейных и бытовых условий  детей. К такому выводу пришел директор Института исследований образования Латвийского университета Андрей Геске, проанализировав данные Организации экономического  сотрудничества и развития (OECD) об исследовании Международной программы оценки школьников (PISA). Исследователи руководимого профессором института по методике OECD раз в три года опрашивают 15-летних школьников в школах Латвии. В 2012-ом году анкетирование проводилось среди  почти 6900 подростков в 270 школах.

Исследователи проверяют не только знания и умения школьников, но и выясняют их семейные обстоятельства или социально – экономическую ситуацию (СЭС). В анкетах есть вопросы и об образовании родителей, их роде занятий, бытовых условиях, наличии книг и компьютеров в доме.

Результаты позволяют анонимно разделить детей на группы по десяти уровням  СЭС – с самого низкого до самого высокого. В 2003-м году в 75% Латвийских школ учился хотя бы один школьник из высшей группы СЭС, то есть из самых состоятельных семей самых образованных родителей. В 2010-м году этот показатель упал до 55%.

Ответ на вопрос, где учатся самые бедные, не является секретом. Это сельские школы. Разница между благополучием городских и сельских детей, о которой свидетельствуют и данные латвийской статистики,   является одной из огромнейших в  Европе, к тому же  она продолжает увеличиваться.

Найти маленькую школу вынуждают обстоятельства

Поселок Смелтери, в Салскую школу которого попали дети Иветы, находится на краю волости Саунас. Весной и осенью от Прейли до него вместо обычных 15 минут надо трястись целых полчаса по развезенной  от слякоти и грязи дороге. Жители поселка все еще не теряют надежды, что однажды она станет асфальтированной…

Поселковый детский сад и начальная школа находятся в одном из двух более новых одноэтажных зданий. Здесь есть кухня, библиотека и комнаты для тех, кто ночует в школе. Во втором здании – классы для старших школьников. Там и там заменены окна, на одном –  недавно возвели новую крышу. В широком яблоневом саду дети все вместе посадили подаренныеучительницей Силвией 50 кустов смородины. Многое делалось собственными силами и на деньги от разных проектов – садовый камин и площадка для баскетбола, игровая площадка, мебель, компьютеры. В более старом здании еще надеются провести центральное отопление, чтобы не топить сразу несколько печек.

Через дорогу находится небольшой молитвенный дом, рядом топчет грязь дородный мясной скот. В ближайшей округе живут 17 крестьянских семей. Дома для собраний здесь нет, поэтому школа стала для них местом, где можно встретиться на Лиго, крещение или праздновании круглого юбилея.

Так же, как и в других местах за пределами Риги и богатых ближайших к столице  самоуправлений, школьников здесь становится все меньше и меньше. Нынешний год стал исключением, когда число учеников не изменилось – 46. Еще 20 детей посещают группы  детсада.

Интернат, в котором живет треть всех детей округи, в том числе и  детсадовцы, вновь открыли в 2009-м году, незадолго до того, как волость Саунас вошла в Прейльский край. И благодаря его директору Валентине Линине. Она и проявила инициативу, глядя каждый раз на одну из матерей, которая изо дня в день на велосипеде возила свою трехлетнюю дочку в детский садик: «Восемь километров, а зимой велосипед весь замерзал. Автобус тогда еще не ходил».

Теперь автобус есть, но тем не менее число детей, которые по рабочим дням ночуют в Смелтери, с каждым годом растет. И маленькие помещения не позволяют взять еще кого-нибудь дополнительно.

Латвийская система образования не ведет учета, сколько в каждой школе детей из семей группы социального риска, и какая помощь им необходима, но Сала –  маленькое местечко и здесь всем хорошо известна история каждого.

Школу называют домом

Обстоятельства вынудили и семью Иветы выбрать сельскую школу. Мама на перевод детей в Салскую школу решилась после разговора с директором. Госпожа Лининя,  руководитель Прейльского  отделения Латвийского детского фонда, ежегодно устраивала летние лагеря для детей из многодетных и малоимущих семей и детей-инвалидов. А Ивета, которая тогда только что развелась с мужем, ютилась с пятью детьми, самый младший из них –  новорожденный,  в тесной комнатке в старом деревянном доме с крутой лестницей. Денег не хватало. И физически было очень тяжело.

Ивета вспоминает свою грусть, когда однажды вскоре после перехода в интернат Смелтери, приехавшие на воскресенье младшие дети сказали, что хотят домой. «Сначала думала – оговорились. Но нет, школу  называли они первым домом. Это было странно». Старшие дочери привыкали медленнее и не так легко.

Теперь и Лига и Ласма, которые Салскую школу закончили в прошлом году и теперь учатся в Прейльской гимназии, о Смелтери  говорят  только хорошее. Как зимними вечерами после наступления темноты вместе с учительницами катались по ими самими залитой ледяной трассе,  как все вместе играли в футбол. Девочки в деревне стали более смелыми, считает их мама.

То, что дети попали в Смелтери, для самой Иветы стало серьезным ударом, заставившим взять себя в руки. Когда представители  благотворительной организации «Эврика» спросили, как лучше помочь семье, Ивета заговорила о своем обучении. Закончив заочную программу в высшей школе в Резекне, она вскоре станет дипломированным бухгалтером. За ее обучение платит одна норвежская семья. Ивета планирует набраться опыта в фермерском хозяйстве у брата и потом искать работу в городе.  Кафе, где она раньше работала, давно закрыто. Взяться за тяжелую физическую работу после перенесенного лечения она не может, а найти другую не удалось.

Ивета настойчиво повторяет, что сейчас уже намного лучше, чем тогда. После болезни она получает пенсию по инвалидности, и детские пособия стали побольше. Главное – теперь они живут в хорошей, двухкомнатной социальной квартире на окраине города.

Младшенький Райвис ходил в детский сад рядом с домом, а  учиться будет тоже в Смелтери. Но если бы тогда она не отправила детей в Смелтери, то вряд ли бы смогла учиться сама. И надеяться, что жизнь однажды станет лучше.

Сельские школы и социальная политика

История Иветы подтверждает еще один аспект, который способствует расслоению общества. В Латвии сельские школы – не только для сельских детей. В прошлом году в три маленькие школы этого края ездили 15 учеников из Прейли и ближайшей округи.  Некоторых – и они не из бедных – родители возили в противоположном направлении.

В Салской школе каждый пятый ученик – не местный. Все приезжие – либо по семейным обстоятельствам, либо из-за трудностей с учебой. В прошлом году с другой стороны Прейли сюда ездили семеро детей из семей цыган или ромов. Только в Смелтери они научились говорить на латышском. Учеба до сих пор дается им тяжело, зато все они отличные певцы. Концерт детей ромов, организованный весной школой,  собрал полный зал.

У пятой части школьников специальная программа образования. Есть такие, чьи родители лишены родительских прав, и такие, которые сами просятся и остаться в школе на выходные.

«В чем-то нам даже повезло, что есть такая Салская школа. Дети, которые не справляются с уровнем требований программ, всегда увязают в проблемах – может быть, им действительно не хватает индивидуального подхода и внимания», – рассуждает директор Прейльской 1-ой основной школы Нора Шнепсте. Руководимая ею школа – самое большое учебное заведение Прейльского края, здесь  почти полторы тысячи учеников.  На вопрос, почему проблемные дети не могут получить такое внимание в городской школе, директор указывает на недостаток персонала и, как образец, приводит пример Финляндии.

Образовательная система Финляндии – одна из лучших в мире, и залогом успеха там считают предоставление одинаковых возможностей каждому ребенку в любой школе, независимо от семейных обстоятельств и уровня доходов. Это достигается с помощью достаточного количества специальных педагогов и системы,  позволяющей вовремя заметить особую потребность и вовремя помочь.

Председатель Прейльского края Марута Пливда тоже признает, что сельские школы с интернатами – часть социальной политики самоуправления. Несколько лет назад подобный интернат устроен еще в одной из трех краевых школ в Пелечской волости.

Госпожа Пливда свои сельские школы очень хвалит. Родители довольны, результаты государственных проверочных работ хорошие, многие потом поступают в Прейльскую государственную гимназию.

Эксперты в свою очередь, как один, все-таки советуют не полагаться на результаты экзаменов, которые сейчас стали почти единственной меркой качества образования в Латвийских школах, хотя бы потому, что в девятых классах проверочные работы оценивают учителя той же школы, и в их борьбе за сохранение своего учебного заведения (а фактически – своей работы)  нельзя исключить вероятность завышения оценок.

Малоимущая семья + сельская школа = слабые результаты

Опасения специалистов подтверждает и данные PISA, которая является самой широко признанной в мире методикой сравнения систем образования. Попасть на первые места этого списка сравнимо с завоеванием олимпийского золота. О странах-лидерах пишут бестселлеры, к создателям политики образования с визитами наведываются искатели идеального рецепта из других стран.   Традиционно во главе списка  стоят Китай, Сингапур, Корея, а также Финляндия, хотя ее достижения за последний цикл сравнения снизились. Из соседних с нами стран заметный прогресс отмечен  у Эстонии и Польши.

Академические достижения латвийских школьников находятся на среднем уровне стран OECD – не слишком хорошие, но и не совсем плохие, к тому же с каждым разом они немного улучшаются. Но при более глубоком исследовании открывается весьма неприятная картина – по результатам рижские гимназии могут состязаться с заведениями лучших стран мира, но в сельских регионах (по определению PISA сельская школа – та, которая находится в месте с менее, чем 3000 жителей), где семьи намного беднее, уровень знаний детей весьма слаб. Серьезные отличия между академическими достижениями сельских и городских детей эти данные показывают с самого первого исследования в 2000-м году. А разница между уровнем обучения в столице страны Риге и сельскими школами особенно велика и  продолжает расти. Это означает, что образование, которое в мире признано самой прямой дорогой, уводящей от бедности, эту задачу в Латвии должным образом не выполняет.

Бедность  –  вот первая причина того, почему возникает столь огромная разница в конечных результатах обучения. Многие исследования подтверждают, что в семьях с очень низкими доходами весьма  высок уровень стресса, детей зачастую оставляют без внимания, что занижает их самосознание  и самооценку. Они хуже питаются и, порой, не получают достаточно хорошие и даже необходимые медицинские услуги. Последствия всего этого проявляются в учебе в школе.

Используемая PISA методика, которая позволяет анализировать достижения школьников, беря во внимание влияния бедности и месторасположения  школы, выявляет еще один существенный аспект. В Латвии малоимущие сельские школьники отстают в учебе намного больше, чем их сверстники, находящиеся в подобной же ситуации в соседних странах. У нас комбинация «малоимущая семьи в сельской школе» намного чаще дает слабые результаты в учебе и соответственно – худшие шансы в будущем.

То, что в Латвии в сельских школах существует проблемы качества образования, еще в 2009-м году в своей докторской диссертации  Латвийского университета доказала исследовательница образования Иева Йохансонe.

Госпожа Йохансоне, которая уже несколько лет работает в респектабельном центре исследований образования  PRLS и TIMSS в Бостоне, сравнила достижения сельских и городских школьников в Латвии. Выводы были суровыми – в деревне даже дети довольно обеспеченных семей и даже не смотря на их хорошую самооценку, показывают результаты много хуже, чем у их равноценно обеспеченных сверстников  в городах. В свою очередь,  школьники из деревенских малоимущих семей  отстают еще больше, чем в городских с такими же низкими доходами. Значит, виной тому не только бытовые условия.

Повышение зарплат даст лучших учителей?

С этим согласна и министр образования Латвии Марите Сейле. Признавая, что отставание сельских школьников в знаниях вызывает обеспокоенность, она косвенной причиной этого считает также  качество работы самих учителей и решение видит в новой системы оплаты труда педагогов.

Из-за маленького числа посещающих сельские школы детей именно  здесь больше всего учителей, получающих минимальную ставку – 420 евро «на бумаге».  Или еще меньше, так как для многих не находится даже одна полная ставка. Министерство образования надеется в группе маленьких школ поднять минимальную ставку до 760 евро. Тогда разница между зарплатами педагогов в самых маленьких и самых больших школах будет всего 20 процентов, а не 60, как сейчас.

В Салской школе на зарплату не жалуются. Многие педагоги работают также и в интернате, и средняя зарплата здесь – 633 евро до уплаты налогов.

Одновременно Сала испытывает нехватку отдельных специалистов также как и в других деревнях, где малое число классов не обеспечивает таким преподавателям даже полставки. Например, когда учитель английского языка долго болел, замену найти ему так и не удалось. Долго искали и учителя физики. Теперь раз в неделю преподавать этот предмет в Смелтери приезжает директор близлежащей Рудзатской средней школы, а иногда детей сажают в автобус и отвозят туда. Там в новом кабинете естественных наук, которые есть только в средних школах, ребята из Смелтери экспериментируют и занимаются весь день напролет.

Еще весной министр Сейле надеялась, что поднять зарплату учителям удастся уже в этом учебном году. Но реформа, требующая  дополнительно 30 миллионов евро в год, еще даже не дошла до рассмотрения правительства. Сопротивляются большие школы, где зарплаты некоторых учителей понизятся, самоуправления, волнуясь о возможном закрытии школ,ведут себя сдержано, а Министерство финансов, не видя возможностей бюджета, возражает.

Одноклассники имеют значение

Зарплаты латвийских учителей, одни из самых низких среди оцененных OECD странах, дискредитируют престиж профессии: молодые педагоги не стремятся работать в школе, у тех, кто работает в школах, не хватает мотивации. И хотя ряд исследований подтверждают, что хороший специалист «поднимает» детей, исследовательница Иева Йохансоне  предупреждает – одним только повышением зарплат сократить разницу в уровне знаний между селом и городами уже может не получиться.

Госпожа Йохансоне доказала, что к системе образования Латвии применимо открытие социолога систем образования из США Джеймса Колемана, сделанное еще 50 лет назад. Он установил, что дети из малоимущих семей более подвержены влиянию одноклассников и учатся хуже, если большинство класса также бедны и слабо мотивированы. В свою очередь, если в классе большинство учеников из хорошо обеспеченных семей и имеют большую поддержку родителей, то и у малоимущих школьников «естественным путем растет интерес и желание достичь большего», объясняет Йохансоне. Анализируя достижения школьников в конкретных составах класса, она пришла к выводу, что необходимое большинство – шесть из десяти. Если хотя бы столько детей в классе из семей с высоким и средним индексом СЭС, то хорошо подготовленный к школе малоимущий сельский ребенок в дошкольном возрасте не отставал бы от среднего уровня класса.

Заключения Колемана были важны для снижения уровня сегрегаций школ в США. Чтобы улучшить успеваемость малоимущих детей, ученый посоветовал их «смешать» со сверстниками, находящимися в лучшей ситуации. В Латвии это означало бы перевести в городские школы детей из тех деревень, где особенно мало учеников и большая доля малоимущих, указывает Йохансоне.

Необходим аудит маленьких школ

Руководитель исследований PISA в Латвии, профессор Андрис Кангро согласен с Йохансоне, но подчеркивает, что не все маленькие школы одинаковы. Надо закрыть самые слабые, а перед этим каждую следует тщательно оценить.

В Латвии этого не делают. Никто не анализирует, сколько в каждой школе малоимущих детей, регулярно ли посещаются они занятия, сколько учеников не заканчивают школ и сколько исключаются из них. Не изучают мнение родителей и дальнейшую судьбу получивших школьное образование. И возможная разница в качестве работы педагогов – тоже только предположение.

Всеобъемлющие и четкие мерки качества преподавания, которые министерство образования обещает разработать в течении пары лет, не только обосновали бы закрытие самых слабых школ, но и позволили бы укрепить самые сильные школы с помощью дополнительного финансирования для необходимого оборудования и привлечения высококвалифицированных педагогов, говорит Кангро. Это дало бы возможность показать себя и таким школам, как Салская.

Есть страны, где так и делают. В Нидерландах и во фламандской части  Бельгии школы, где много детей из социально проблемных семей, получают дополнительное финансирование. В Эстонии доплату получают учителя, которые работают в отдаленных сельских районах. У нас же то, получит ли ребенок помощь, зависит не от его потребностей, а от статуса, величины и финансовых возможностей самого учебного заведения. В прошлом учебном году в третьей части школ требовались логопеды, примерно в половине не было социальных педагогов или психологов.

Салской школе, в которой много детей с особыми потребностями, соответственно количеству учеников полагается 0,01 ставка психолога. В реальности – это четыре часа, и психолог, чье основное место работы – Прейльская 1-ая основная школа, в Смелтери приезжает раз в месяц. Логопед же пришла к выводу, что поездки в Смелтери ей не выгодны, поэтому детей, которым нужна помощь, школа сама отвозит в город. Заодно в городе захватывают профинансированные ЕС пачки «школьного молока», а так иначе никто бы в школу этот обязательный для меню продукт и не привез.

Министерство образования планирует увеличить финансирование для этих специалистов, но и в дальнейшем делить эти деньги будут сами самоуправления. Как еще один инструмент поддержки малоимущим.  министерство упоминает план со временем добиться того, чтобы учителя работали только в одной школе. Тогда будет исключена ситуация, когда учитель после проведения своего урока понятия не имеет, что происходит с детьми, потому что несколько дней в неделю его в этой школе нет. Правда, в маленьких школах этот план называют палкой о двух концах. Чтобы получить одну полную ставку, педагогу надо будет преподавать несколько предметов, и можно только догадываться, как это повлияет на качество полученных учениками знаний.

Что делают в Финляндии и Эстонии

Именно непомерно высокие затраты вынудили закрыть сельские школы в таких же малонаселенных странах, как Эстония и Финляндия.

Финны начали это делать под давлением экономического кризиса в начале девяностых годов и равномерно продолжают до сих пор. Свои двери закрыли более 1400 или почти 70% маленьких сельских школ. С 2006-го года правительство больше не выделяет оставшимся школам дополнительное финансирование.

В то же время таких школ все еще много – в 2012-м году их было 660 или почти четверть всех учебных заведений страны. В Финляндии «маленькими» считаются такие, где  1-го по 6-ой класс учится менее 50 детей.

В Латвии менее 50 учеников насчитывается примерно в ста школах или в 12%. В отличие от Финляндии  в нашей стране в подобных учебных заведениях больше классов – с 1-го по 9-ый, соответственно они более дорогие. Еще 177 или 23% посещают от 51 до 100 учеников, не считая детсадовцев.

В Эстонии правительство еще десять лет назад признало, что сеть «мелких» школ неэффективна. Решения проблемы оставлены в ведении самоуправлений, но созданы рычаги воздействия, главным образом, в отношении старших школ. Местным властям запрещено направлять в старшие школы деньги, предусмотренные для зарплат учителей основных школ.  Параллельно в крупнейших центрах страны создаются свои гимназии, которые полностью содержатся за счет госбюджета. Увеличение финансирования позволило добиться того, что, пусть и неохотно, но понемногу и учителя, и ученики начинают отдавать предпочтение этим гимназиям.

В обеих странах процессы проходили нелегко. Быстрые, недостаточно широко обсужденные с населением решения стали болезненным ударом по местным общинам – к такому выводу пришли исследователи  университета Оулу в Финляндии Оути Аути и Эва Каиса Хири-Бейхаммер, изучив последствия закрытия школ. Местные жители жалуются: теперь меньше причин собраться вместе, среда стала менее привлекательной для жизни, и это идет вразрез с намерениями сохранить население в деревнях.

На схожие причины своего сопротивления указали и руководители самоуправлений Эстонии в заказанном в прошлом году министерством образования опросе, указала «Re:Baltica» одна из его авторов Лаура Кирса. Исследовательский центр «Praxis» пришел к выводу, что до 2020-го года, в соответствии с демографическими показателями и рациональной величиной школ – не менее 45 учеников в особенно малонаселенных районах – надо будет закрыть 27% или 132 школы.

Решений не было  

В Эстонии и Финляндии, где по экономическим причинам закрыли часть маленьких школ, достижения сельских учеников так же высоки, как и городских. В Латвии, где село существенно отстает и из-за мизерных зарплат не хватает учителей, политики до сих пор почти ничего не сделали. За последние 15 лет количество школьников сократилось в четыре раза быстрее,  чем число школ.

Вся ответственность в нашей стране оставлена самоуправлениям, которые действовали по своему представлению о том, что такое хорошее образование и чаще всего потакая избирателям и волнуясь,как бы школьник вместе со предусмотренными бюджетом деньгами не ушел в соседнее самоуправление.

В 2009-м году свою лепту внес кризис. Тогда бюджет страны почти опустел, и государственное финансирование зарплат педагогам  урезали почти вдвое. В результате чего самоуправления вынуждены были закрыть 57 школ – самое большое число за один год.

Тогда министерство образования актуализировало рекомендации    исследователей сохранить в основных школах только первые шесть классов.  А 7 – 9-ые классы, где преподается уже больше предметов и необходимо специальное учебное оборудование, следовало бы    создавать уже при старших школах в крупных центрах.

В жизнь эти рекомендации воплотили только несколько школ, а теперь этот вариант, как наиболее оптимальный, отразился в новой модели зарплат педагогов. Министерство образования также актуализировало план по утверждению минимального количество учеников в классах старших школ,  что на данный момент неисполнимо примерно для 80 школ в сельских регионах. Похожие попытки были и раньше, и так же, как и сейчас, они сталкивались с противодействием местных властей.

Параллельно в политических документах планировалось превратить  сельские школы в многофункциональные центры.  Дальше планов и намерений государство не продвинулось, а деньги и разработки по решению проблем 53 школам, в том числе и Салской, в порядке конкурса предоставил «Фонд Сороса – Латвия».

Что происходит, когда закрывают школу

Прейльский край уже проходил сценарий  закрытия школы. В 2010-м году дума ликвидировала одну из в то время четырех сельских школ – основную школу в Айзкалне, которая многим более знакома как Ясмуйжа Райниса. Сейчас о решении не сожалеют, и родители новыми школами довольны.

 Перед закрытием в школе в Айзкалне учились 30 детей, а после ликвидации большинство перешли в Прейльскую 1-ую основную школу. В класс, которым руководит Лига Тумашова, тогда пришли и продолжают учиться сейчас четыре воспитанника из Айзкалне. Лига –  психолог в 1-ой основной  и двух сельских школах, и она опровергает сказанное позже председателем краевой думы, что  будто бы «сельские дети в городе теряются». «Если ребенок коммуникабельный, эмоционально уверенный, если с ним все в порядке,  то проблем нет. Если в семье что-то не ладно, то настолько же тяжело в школе и горожанам», –  считает Лига.

Сами дети, которым теперь приходится ездить в город, наибольшим неудобством считают ожидание автобуса после уроков. Правда,  многие дети из Айзкалне на учебу ездили и до закрытия местной школы, ибо в центре поселка мало домов, люди в основном живут на отдаленных хуторах.

Теперь по утрам из Айзкалне по разным направлениям отправляются три школьных автобуса. Хотя одним из аргументов против закрытия школ всегда был слишком длинная дорога до следующей школы, самую близкую, Рушонскую основную школу выбрало меньшинство родителей, так как находится она в другом самоуправлении. Местные власти, конкурируя между собой за привлечение денежных средств, потакают интересам семей, одновременно позволяя своим жителям усомниться, действительно ли, гоняя три автобуса, можно сэкономить?

Дошкольные группы должны остаться

Вопреки опасениям, что здания бывших школ будут заброшены, здесь оно не закрыло двери и стало домом для часто посещаемого общественного центра. Однако вместе со школой в Айзкалне ликвидировали и дошкольную группу. Вначале планировалось ее сохранить, но самоуправление пришло к выводу: детей для этого слишком мало. Организовать обучение и содержать кухню получилось  бы слишком дорого.

Это подход абсолютно противоречит советам исследователей систем образования. Госпожа Йохансоне на основании результатов тестов навыков чтения в своей докторской диссертации  пришла к выводу – в деревне посещение детского сада намного существеннее, чем в городе, влияет на дальнейшие способности ребенка в учебе. Особенно в малоимущей среде очень важно привлечь к занятиям недалеко от дома малышей уже в возрасте 2-3 лет.

В последнее время об этом много говорят в США, где расслоение в системе образования является не меньшей проблемой. Лауреат Нобелевской премии экономист Джеймс Хекмэн доказал, что, позволив детям из бедных семей оставаться дома, в дальнейшем уже не окажется  возможности избежать их отставания в учебе. Даже более того –  сам факт, что малышам, например, читают вслух, существенно влияет на всю их дальнейшую жизнь.

Почему закрыть так сложно

Пять лет назад была закрыта школа в Айзкалне, а этой весной Дума Прейльского края обсуждала вопрос о том, что делать с самой маленькой из трех оставшихся школ. В основной школе в Приекули в прошлом году с 1-го по 9-ый класс учились всего 24 школьника, еще семь – в дошкольной группе. До города – 12 километров по асфальтированной дороге. Местные шутят:  как в элитной  школе, ведь в некоторых классах только по одному ученику. На этот раз обошлось даже без голосования. Депутаты решили школу сохранить.

Председатель думы госпожа Пливда уверена:  школа должна существовать, ведь этого хотят сами жители. Поэтому она  призывает тех нескольких родителей, которые сейчас отвозят своих детей в школу в Прейли, хорошенько подумать: «Пусть сосед спросит у соседа – зачем ты так делаешь? Если хочешь, чтобы была школа, почему так делаешь?»

То, что в школе в Приекули работают 17 учителей, по одному на каждых двух учеников, депутатов не волнует, ведь педагогам платит государство. Самоуправление волнуется о недавно отремонтированном здании, которое после закрытия школы все равно пришлось бы отапливать. И еще оно боится, что родители выберут школу в соседнем крае в Рудзаты, которая намного ближе чем Прейли. Это уменьшило бы госдотацию на зарплаты педагогам, к тому же самоуправлению  пришлось бы и расстаться со значительной суммой во взаиморасчетах между двумя краями. Специалисты Думы признают, что закрыть и реорганизовать было бы проще, если бы не эти обоюдные расчеты.

«Нам было бы легче, если бы государство это сделало сверху. Мы ждем. Думаю, очень многие самоуправления ждут,» –  в конце концов открыто признает госпожа Пливда.

Чтобы были учителя, которые подойдут к каждому

В краю ждут, но принимать перемены не хотят. Новая модель зарплаты педагогов больше не позволит самоуправлению содержать школу с 20 учениками, если в пяти километрах есть другая. Это не позволит и «дотировать» самые маленькие школы из государственных денег, предусмотренных для педагогов больших школ. Именно так, отбирая у больших, Дума сейчас финансирует и все три сельские школы края. «Катастрофа» – так о возможном весной запрете сказала председатель Думы госпожа Пливда, косвенно раскрыв одну из причин, по которой реформа не продвигается.

Но без закрытия самых маленьких школ и уменьшения количества классов в других, что для части педагогов будет означать потерю работы, невозможно остальным обеспечить достаточную нагрузку и обещанную зарплату не менее 760 евро.

Тогда в деревнях по утрам еще больше детей садились бы в автобусы, но у них имелась бы возможность учиться у лучше оплачиваемых, более квалифицированных и мотивированных учителей. И к тому же в больших классах с более высокой конкуренцией между учениками. Если бы еще самоуправления и министерство нашли способ, как во всех, в том числе и в городских школах, каждый ребенок смог бы себя чувствовать комфортно и получать необходимую поддержку, то мы бы приблизились к цели – равномерно качественное образование для всех, а значит и лучшие шансы в будущем.

О своем будущем этой весной думала и дочка Иветы Лига. Хотя учителя и мама были уверены, что ей, как и старшей сестре Ласме,  следует  поступить в гимназию, Лига после долгих колебаний вместе с одноклассницей поступила в Прейльскую профессиональную старшую школу, где будет осваивать профессию повара. Девочка, которой маленькая Салская школа дала уверенность в себе при общении со сверстниками и радость выхода на сцену, боялась, что будет отставать в учебе от остальных.

Возможно, ей было бы легче принять решение, если бы в новую школу можно было взять с собой привычную среду и своих любимых учителей, которые «всегда помогают» и «подходят к каждому и спрашивают, понял ли он материал».