Поддерживайте нашу работу и делитесь.

В интервью директоров и учителей четырех школ наметилась еще одна общая черта – способность понимать и бегло говорить по-латышски. Все директора хорошо знали язык, но иногда надо было по-другому сформулировать вопрос, чтобы объяснить его суть.

Понимание текста является слабым местом и для русских школьников на экзамене средней школы по латышскому языку. Формально ученики по-латышски понимают и могут разговаривать на ежедневные темы, но им тяжело выстроить более сложное предложение.

Частично это последствия того, что ученики (также как и учителя) живут в русской среде, где нет возможности практиковаться в использовании латышского языка. В том числе и в школах, так как до сих пор школы сами решали, какая часть учебного материала в основных школах будет на русском, какая – на латышском, а в средних была обязательная пропорция – 80% на латышском, 20% — на родном.

Доказательство тому – опыт Рижского Техникума туризма и творческой индустрии, являющегося одной из самых крупных профессиональных школ в стране и принимающего воспитанников после 9-го класса. В прошлом учебном году из 800 принятых воспитанников 32% не смогли успешно выполнить диагностирующую работу по латышскому языку и литературе, которая была приспособлена «к уровню даже чуть ниже среднего по стране», признала заместитель директора школы Гунта Шмаукстеле.

В результате на первых курсах отсеиваются даже до 25% воспитанников. Большая часть (около 70%) из-за слабых знаний государственного языка и математики. В государственных профессиональных школах обучение проходит только на латышском, поэтому незнание языка несет за собой и неуспеваемость по другим предметам. Куда «пропадают» эти отсеянные ученики, данных нет. Возможно, учатся отдаленно или идут обратно в средние школы.

Из четырех школ, у директоров которых я брала интервью, в две каждый год возвращаются один или два ученика, которые не справились с учебой в профессиональной школе, так как не знают языка.

Видя эти факты, мы выдвинули следующую гипотезу: возможно, в русских школах результаты хуже, так как в средних школах остаются дети с плохими оценками, в то время как в латышских школах их «выталкивают» в профессиональные школы.

Данные в таком аспекте в стране не обобщаются. С помощью Государственной службы качества образования (ГСКО) мы отобрали три рижские латышские и русские школы одинакового уровня и отследили, что стало с их учениками.

Результат показал, что в русских школах большинство продолжало учиться в той же средней школе (58%). Но эти данные нельзя обобщать, так как на фоне других существенно выделяется Ринужская средняя школа (77%). Ее директор рассказывает, что в его школе некоторые ученики параллельно учатся и в частных профессиональных школах на русском. «Для многих детей, особенно из русской среды, уход в профессию определяет потолок. А среднее образование расширяет кругозор и развивает личность, помогает и дает дополнительные возможности», – считает Клюкин.

Директор Ринужской средней школы Денис Клюкин возмущен советом Государственной службы качества образования уволить учителей с недостаточным знанием латышского языка, так как нет квалифицированных учителей, которых можно было бы принять на их место. Чтобы соответствовать требованиям новой реформы русских школ, ринужские учителя посещают курсы повышения квалификации, в том числе, латышского языка. Фото: Рейнис Хофманис

Официальная государственная политика в последние годы шла в противоположном направлении, побуждая молодых людей с более низкими оценками после основной школы выбирать профессиональную школу. Цель – достичь того, чтобы в 2020-м году половина выпускников основных школ учились бы в профессиональных школах (сейчас 39%).

Теоретически проблема латышского языка должна решиться вместе с переводом средних школ нацменьшинств на обучение только на латышском. Но здесь опять есть одно «но». Существует риск, что, по крайней мере, в течение первых лет в русских школах качество образования ухудшится, так как на пенсию уйдут хорошие в своих предметах учителя, которые не знают латышского языка на необходимом уровне.

В начале июня, когда я встречалась с директором 46-й средней школы Борисом Антоновом, у него проходили индивидуальные переговоры с учителями о работе в следующем учебном году. Желание уйти на пенсию высказали пятеро. Директор был взволнован тем, где он найдет новых.

Часть кандидатов отказывает, так как работа – в русской школе. Учительница латышского языка 46-й средней школы Валия Ясуланеца рассказывает, что нередко чувствует «заносчивое отношение со стороны отдельных друзей и знакомых, что это, мол, более низкий уровень». Директор соседней школы Клюкин рассказывает, что с учительницей латышского языка его школы часть ее родственников отказалась общаться, заявив, что она предатель своего народа. Преподаватели латышского языка в русских школах – особый дефицит.

Создается парадокс – пока национально настроенные политики Латвии призывают в русских школах говорить по-латышски, государство годами не способно обеспечить качественных учителей латышского языка. «ГСКО мне посоветовала уволить учителя с недостаточным знанием языка. Когда я спросил, где я найду замену, ответ был – это ваши проблемы», – рассказывает Клюкин.

Больная тема и учебники по латышскому языку. Вместо того чтобы учить детей разговорному языку, «наших детей учат дайнам», на неформальном собрании Re:Baltica заключила мама одного школьника. Родители выражают непонимание, почему во 2-м классе русским детям надо выучить стишок Мары Циелены с игрой слов “kribekrabes, gribebgrabes”, а в 3-ем классе звуки “čirkst, čalo, san” (можно перевести как «хрустит, болтает, жужжит»).

«В словаре многих из этих слов вообще нет. Подняли на ноги знакомых латышей, и редко кто мог помочь. Эти слова используются в литературных трудах, и редко когда ежедневно», — на профиле в Facebook пишет мама одного ученика. «У меня только один вывод – над нами издеваются».

Чтобы подготовить учителей к реформе русских школ, которая полностью вступит в силу в 2020-ом году, на уровне государства и самоуправлений предлагаются разные курсы латышского языка. Теоретически у учителей есть полтора года, чтобы улучшить свои знания, «и никому не надо уходить с работы», говорит представительница ГЦКО Яна Вейнберга. Директора школ рассказывают, что учителя пенсионного возраста предпочитают покинуть школу.

«Помогите нам найти недостающих учителей», — обратился к Re:Baltica директор 46-й средней школы в Вецмилгрависе.

Осенью, обзвонив 37 русских школ, выяснилось, что из-за языковой реформы на пенсию ушли, по крайней мере, 10 учителей. Из 46-ой школы в Вецмилгрависе ушли 5 учителей, трое из них — из-за требований по языку, здоровья, а также преклонного возраста. Учительнице химии было 70 лет. Проведя все лето в поисках новых учителей, Антонов, в конце концов, нанял для уроков химии студента 3-го курса. «Знаю, что это не разрешено, но, если ГСКО мне сделает замечание, я спрошу – а где еще мне найти этого учителя?»

Вывод: недостаточное знание латышского языка может быть существенной причиной, почему в русских школах более низкие оценки, что понижает шансы этих детей в будущем (централизованные экзамены определяют возможность учиться в высших школах на бюджетных местах). Лучшие и более мотивированные ученики уходят в гимназии, где язык уже не является проблемой. В беседах с учителями и родителями не выявились факты, что в русских школах злонамеренно не говорят на латышском, скорее – язык не употребляют более, чем того просит закон. В итоге это позднее отыгрывается на выборе профессиональной школы, средней или высшей школы.

В Латвии больше внимания уделялось тому, чтобы обеспечить «лояльность» русских учителей, даже при помощи поправок к закону, что загнало их в еще большую самоизоляцию. И меньше внимания было уделено тому, чтобы были хорошие учебники латышского и достаточно профессионалов, которые его преподают.


Читайте дальше: Главные выводы

Начало | Первая версия | Вторая версия | Третья версияПроект